Янв 14, 2023

О святой Терезе из Лизье знают христиане практически всех деноминаций. Ее скромность и любовь ко Христу не могут не покорять сердца. Благодаря автобиографии «История одной души» известно и о родителях, и о сестрах святой. Но мало кто знает, что еще в 1994 году Папа Иоанн Павел II  признал особые заслуги родителей св. Терезы, Луи и Зели Мартен, 19 октября 2008 года супруги Мартен были причислены к лику блаженных, а 18 октября 2015 года —  клику святых. Луи Луи Мартен был третьим сыном (всего в семье было пятеро детей) в семье кадрового офицера. Детство Луи прошло в бесконечных переездах из гарнизона в гарнизон. Мартен-старший был военным старой закалки. В его семье царил порядок и верность традициям Католической Церкви. Вместе с женой и детьми каждое воскресенье он шел в храм. Переезжая с места на место и сменяя приходы, он не изменял своей привычке помогать Церкви. Как-то солдаты спросили его, почему большую часть мессы он проводит на коленях, на что офицер дал им лаконичный ответ: «Я просто во все это верю!» Луи был медлительным и мечтательным юношей, поэтому в семье спокойно отнеслись к его решению не продолжать семейную традицию и отказаться от военной карьеры.  Сначала молодой человек предпринял попытку поступить в бенедектинский монастырь, находившийся в самом сердце Альп. Для этого он совершил пешее путешествие в горы. Настоятель не отказал ему в приеме, но поставил условие: освоить латынь. Причем, потребовал не только понимания текстов, но и уверенного владения языком, на котором в те времена говорила Церковь. Луи спустился в долину с твердым желанием овладеть латынью и вернуться в обитель послушником. Но оказалось, что столь великовозрастных юношей нигде не обучают основам древнего языка римлян. В конечном счете, он понял, что его мечте о жизни в тишине и молитве не суждено осуществиться. Тогда Луи выбрал себе специальность часовщика. Ловкие руки и острый глаз помогли ему преуспеть на этом поприще и со временем даже открыть свою мастерскую и магазинчик. Среди множества дел Луи и не задумывался о создании семьи. А вот его мать, преподававшая на курсах алансонского кружева (очень популярного и доходного ремесла в этом регионе), беспокоилась о судьбе сына. Однажды среди своих слушательниц она заметила скромную девушку, которая вполне могла бы составить партию ее сыну. Зели Зели Герен родилась в...

Окт 28, 2022

Из воспоминаний архиепископа Тадеуша Кондрусевича. Однажды Папа Иоанн Павел II должен был ехать на богослужение за пределы Рима, но за ним долго никто не приходил. Тогда он сказал водителю, чтобы тот взял обычную машину без опознавательных знаков, указывающих, что эта машина принадлежит Понтифику, и они поехали.  С трудом выбравшись из римских пробок, они наконец-то оказались на автостраде. Времени до начала богослужения оставалось мало, и Папа попросил водителя ехать побыстрее. Тот увеличил скорость до 120 км/час. «Быстрее,  — просит Папа,  — быстрее, мы же опаздываем!». Скорость  — 140! «Ещё быстрее!»  — просит Папа. «Ваше Святейшество,  — отвечает водитель, — быстрее я уже не могу». «Хорошо, вылезай, я сам поведу машину!» Папа садится за руль автомобиля, а водитель — на место Папы. Скорость под 200.  Конечно, машину останавливает дорожная полиция. Младший по чину карабинер подходит к автомобилю, но вскоре возвращается. Старший спрашивает: «А где штраф?»  — «Я не оштрафовал этого человека». «Почему, ведь он летел, как самолет!»  — настаивает старший. «Я не мог его оштрафовать»,  — говорит младший. «Что, в машине был большой начальник?»  — спрашивает старший. «Да», — отвечает младший. «Кто, мэр Рима?»  — «Нет». — «Министр?»  — «Нет».  — «Так кто же?» — «Не знаю…»  — «Почему же тогда ты решил, что в автомобиле большой начальник?» — «Потому что… потому что водителем был сам Папа…» Источник: Януш Поневерский. «Цветочки Иоанна Павла...

Окт 26, 2022

Случалось так, что епископ Войтыла посещал приходы инкогнито, особенно во время прогулок в горы. Он заходил в храм, вставал у входа, смотрел, слушал. Как-то раз его заинтересовала проповедь. Он достал блокнот и стал что-то записывать. Находившиеся в храме гурали восприняли это однозначно: «Стукач». Долго не раздумывали: «Надо задать ему взбучку, чтобы никогда больше не стучал». Когда незнакомец вышел из храма, они затащили его в кусты и потребовали показать блокнот. И конечно, они задали бы ему взбучку, если бы не прибежал настоятель храма, которому уже было известно, что произошло. Он узнал Войтылу и крикнул: «О, Господи! Да ведь это Его Преосвященство!» А эту историю рассказывал один старый гураль: «Кароль Войтыла ходил по горам. Никто не знал, кто он, потому что он не представлялся, но каждое утро приходил на Русиновую Поляну в часовню. И когда он был на Русиновой, то всегда заходил к бабке Кобылярчик». Анеля Кобылярчик была последним старожилом  Русиновой  Поляны. Все знали её, и каждый мог к ней зайти выпить чаю. Как-то и кардинал Войтыла попросил у неё чаю, но она его не узнала. Поэтому сказала: «Ох, ох! Каждый хочет поесть, каждый хочет чайку попить, а воды-то мне некому принести». Услышав это, кардинал поднялся, взял два ведра и пошёл к источнику за водой. По прошествии 16 октября 1978 года кто-то сказал Анеле Кобылярчик: «Ну, бабка, видите, этого-то, что вы за водой послали, избрали Папой. Вот хорошо, что вы ему так услужили, чаю вскипятили!» На это бабка Анеля Кобылярчик с грустью ответила: «Ох, если б я тогда об этом знала, я б ему чаёк-то не кипятила, и у меня было бы сейчас целых два ведёрка святой воды». Источник: Януш Поневерский. «Цветочки Иоанна Павла...

Окт 25, 2022

Молодой священник Кароль Войтыла продолжил свою пастырскую деятельность в Кракове, в приходе Святого Флориана. Именно здесь возникла необычная форма пастырской опеки студентов под началом священни­ка, которого студенты называли «Вуек» («Дядя»). Всё началось с двух девушек  — Терезы и Зоси. Обе они очень хотели, чтобы в при­ходе Св. Флориана была организована пастыр­ская опека студентов. Но кто будет ею руко­водить? Как найти священника, который объ­единил бы в себе роль пастыря, отца и друга? На эти вопросы у них ещё не было ответа.  Однажды, задержавшись после Мессы, они сидели в храме и вдруг увидели отца Войтылу: «Он шёл, наклонившись немного вперед, так, что непокорная прядь волос спадала ему на лоб. На лице его читалась какая-то отрешённость, он был как будто погружён в себя, хотя при этом видел всё, что происходило во­круг». «Но в тот момент,  — вспоминает Зофья Любертович,  — мы не только были захвачены тем, что излучала его личность, но и заме­тили в его очень простом, обычном внешнем облике то, что очень выделяло его среди других «новоиспечённых» священников. Их утончённая внешность и безупречная при­чёска, сутана «с иголочки» и безукоризненно вычищенные до подошвы ботинки невольно вызывали вопрос, как можно в таких ботинках добраться по грязи и слякоти до тех, кому больше всего нужна помощь. На священнике, шедшем по храму, была очень изношенная сутана с аккуратной заплатой внизу и ещё более изношенные ботинки. Эти ботинки поведали нам о молодом викарии больше, чем его тщательно подготовленная проповедь, которую мы слышали в прошлое воскресенье. Переглянувшись, мы обе поняли, что у нас уже есть студенческий...

Окт 23, 2022

Первого сентября 1939 года началась война. Университет закрыли. Кароль Войтыла, чтобы получить для  себя  и  отца  продовольственные карточки, а  также  уберечься  от высылки  на  принудительные работы в Третий рейх, устроился на фабрику «Солвей», производящую соду. Сначала он попал в каменоломни, где ему приходилось разбивать известковые блоки. Там же он работал на узкоколейной железной дороге. Вскоре Кароль стал помощником специалиста по закладке взрывных зарядов и подрыву каменных пластов. Францишек Лабущ: «Он пришёл на работу такой молоденький, мне было его так жалко… не знаю, он ни на что не годился. Я про себя ду­мал: «Лучше бы ему стать священником. У не­го такие нежные руки. Я не поручал ему ника­кой работы, но он делал всё. Ведь моя жизнь шла к закату, а его  — только начиналась. Он помогал мне наматывать проволоку, носил за мной снаряды для взрывов. Однажды, как обычно, я заряжал взрывное устройство, а он стоял рядом. Я ему сказал: «Тебе лучше стать священником»,  — а он в ответ лишь улыбнулся. Потом он как-то мне этот разговор припомнил, заметив, что вот он и стал священником…». Постепенно в Кароле созревало призвание к священству — осенью 1942 года он принял окончатель­ное решение поступить в Краковскую Духовную семинарию, которая в то время была подпольной. Кароль учился и сдавал экзамены, продолжая работать на фабрике «Солвей» — но уже не в каменоломнях, а в цехе по очистке соды. Рассказывает Юзеф Пахач, рабочий фабрики «Солвей»: «Я увидел его на фабрике. Было двенадцать часов дня. Колокола возвещали о начале молитвы «Ангел Господень». Услышав звон, он поставил вёдра, перекрестился и начал молитву. Потом встал и пошёл дальше  — никого не стесняясь». «Он был очень набожным,  — вспоминает Владислав Челюх, работавший вместе с Каролем Войтылой.  — В ночную смену около полуночи он опускался на колени посреди цеха по очист­ке соды и молился. Я иногда подходил к нему и вполголоса, чтобы не мешать ему молиться, сообщал, что конденсат очень сильный. Завер­шив молитву, он сразу же приступал к работе. Однако не все рабочие относились с уважением к набожному человеку. Были и такие, которые во время его молитвы бросали в него паклю или что-нибудь ещё». Источник: Януш Поневерский. «Цветочки Иоанна Павла...

Сен 19, 2022

Дьявол переходил всякие границы искушения о. Пио, когда являлся под видом исповедующихся. Вот описание самого о. Пио: «Однажды утром, когда я находился в конфессионале, передо мной появился человек, желающий исповедоваться. Он был высок, красив, со вкусом одет, мил и вежлив. Он начал перечислять грехи, среди которых были все типы: против Бога, против человека и против морали. Все грехи имели отталкивающий характер! Меня поразил следующий факт. Я сделал ему предостережение, ссылаясь на Божье слово, учение Церкви и пример святых, но этот загадочный грешник противился моим словам с невероятным обаянием и вежливостью. Он оправдывал все греховные действия, представляя их нормальными, естественными и по-человечески понятными явлениями и поступками. При этом касалось это не только ужасных грехов против Господа, Божьей Матери и святых – которые он комментировал с пренебрежением, без всяких аргументов – но и и грехов самых примитивных и грязных, мерзких до тошноты. Он отвечал с таким тонким лукавством, что такое коварство меня поразило. Я задавался вопросами: кто он такой? Из какого мира пришёл? Появится ли ещё когда-нибудь? Я искал в его облике что-нибудь, что однозначно хорошо, и пробовал читать по его лицу. Одновременно я навострил уши, чтобы не пропустить ни одного слова, что помогло бы мне справедливо оценить этого человека. Внезапно меня поразил яркий внутренний свет, и я понял, кто стоит передо мной. Тогда решительным и властным тоном я произнёс, обращаясь к нему: “Слава Иисусу! Слава Марии!” Как только прозвучали эти сладостные и могущественные имена, сатана немедленно исчез в струйке огня, оставляя после себя невыносимое, удушливое...